ЗАО “МОСКВА”

Бурное развитие часто создает больше проблем, чем решает. Залитая нефтедолларами Москва задыхается в пробках, страдает от дефицита электричества и слишком плотной застройки. К осознанию того, что Москва на всех парах движется в тупик, пришли и городские власти. Перед Новым годом Юрий Лужков распорядился ускорить подготовку стратегии развития Москвы до 2030 г. Взбадривать столичных чиновников мэр поручил своему первому заму Юрию Росляку, которого многие прочат в преемники маститому градоначальнику. Об этом пишет SmartMoney.

Финансовая мощь одного из самых богатых мегаполисов мира растет как на дрожжах, а вместе с нею — и масштаб будущих трудностей. Падение качества жизни снизит шансы Москвы в конкуренции с другими мировыми городами. Мегаполисы сражаются за таланты и капиталы, и проигравший может отстать надолго, если не навсегда.

ЗАО “МОСКВА”

В рэнкинге мегаполисов, который составил , Москва по размеру городского бюджета заняла четвертое место. В списке из 18 мировых городов, расположенных на четырех континентах, Третий Рим уступил Токио, Нью-Йорку и Берлину, но опередил Лондон, Сеул и Пекин.

Верхняя часть списка  — это мегаполисы, расходы которых сравнимы с оборотом крупнейших компаний мира. Семь городов из рэнкинга , каждый с годовым бюджетом свыше $14 млрд, могли бы попасть в список 500 богатейших мировых корпораций, ежегодно составляемый журналом Fortune. Смотрелись бы они в нем вполне прилично. Токио с годовым бюджетом $52,2 млрд занял бы в списке Fortune-2006 99-е место, чуть отстав от Morgan Stanley и опередив Renault. Нью-Йорк с бюджетом в $50,2 млрд оказался бы на 110-м месте, чуть позади Johnson & Johnson, но впереди Unilever. Москва, потратившая в 2006 г. $21,3 млрд (для сравнения, продажи Coca-Cola — $23,1 млрд), была бы 298-й. Из российских компаний ее опередили бы только “Газпром” ($50,8 млрд), ЛУКОЙЛ ($46,3 млрд) и РАО “ЕЭС России” ($27,8 млрд).

В 2000-2007 гг. номинальные доходы Москвы выросли более чем вчетверо — со 177,3 млрд до 740,6 млрд руб. Столица относительно безболезненно пережила налоговую реформу начала века, перераспределившую значительную часть доходов в пользу федерального правительства. Если в дореформенном 2001 г. доходы города увеличились на 25%, то в 2007 г. закон о городском бюджете предусматривает рост доходов на 46%. Руководители других мегаполисов о такой динамике могут только мечтать. Даже при сверхудачливом мэре Нью-Йорка Майкле Блумберге бюджет крупнейшего города США вырастет в 2007 г. от силы на 12%.

За счет чего московская корпорация оказалась эффективнее команды Нью-Йорка?

Москва не случайно выглядит ровней крупнейших компаний страны. Как и “Газпром” и РАО, Москва — это монополия. По российским понятиям — естественная. Профессор МГУ и директор региональных программ Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич называет это “рентой положения” — в сверхцентрализованной стране Москва просто “стрижет купоны за счет своего столичного статуса”.

АНАТОМИЯ БОГАТСТВА

“Уровень налоговых доходов Москвы — это отражение неравномерности экономического развития российских регионов, а не свидетельство эффективности московского правительства”, — резюмирует профессор экономики Университета Джорджии и директор международных программ Школы политических исследований Эндрю Янга Хорхе Мартинес-Васкес. Звонок из  застал его в Джакарте, индонезийском мегаполисе, где профессор занимается исследованиями и консультирует городские власти. За последние 20 лет он работал в 45 странах, в 1992 г. — в России.

По закону о московском бюджете на 2006 г. 77% всех доходов принесли столичной казне всего два налога: на прибыль ($8,3 млрд) и на доходы физических лиц ($6,4 млрд). В 2007 г. их доля достигнет почти 90%. Для сравнения, в прошлогоднем бюджете Нью-Йорка доля налогов (на имущество, подоходного и с продаж) в общих доходах равнялась 60,3%. Еще 10% город зарабатывал на выдаче лицензий и оказании услуг, и почти 30% ему доплачивали штат и федеральное правительство. В Лос-Анджелесе на основной налог, имущественный, приходится 19% доходов бюджета, на налог с продаж — 5,2%. 19,4% доходов Нью-Йорка обеспечил в прошлом году налог на доходы физлиц. В Москве подоходный налог составил 33,5% всех бюджетных поступлений. Ничего удивительного: доходы москвичей составляют одну пятую всех доходов россиян.

В 2005 г. налог на прибыль принес в столичную казну почти 48% всех доходов, в 2006-м — 44%. В России аналогичная картина наблюдается только в сырьевых регионах, где сосредоточено производство одной, максимум двух нефтяных или металлургических компаний, которые и выступают в роли главных дойных коров. В Москве таких дойных коров десятки. Налоговая реформа начала десятилетия не смогла ничего поделать с трансфертным ценообразованием. А это на руку Москве, где зарегистрирована основная масса крупнейших налогоплательщиков. Им выгодно платить налог в одном месте, поскольку это упрощает внутрикорпоративное перемещение капитала. И это тоже чисто российский феномен. Нет нужды говорить, что бюджет Москвы выглядел бы не так впечатляюще, если бы не этот фактор.

Впрочем, у мэрии есть и заначка — на тот случай, если налоговые правила изменятся в пользу остальных регионов. Столичная мэрия — крупнейший лендлорд России. Сдача в аренду муниципальной земли и недвижимости в 2006 г. принесла ей почти 30 млрд руб. (6,5% доходов бюджета). Доходы могли бы быть и больше, но зачем надрываться, если пока все хорошо?

А что же малый бизнес, в котором занято 30% всех работающих в Москве? Армия малых предпринимателей чем-то похожа на Армию спасения (уровень официально зарегистрированной безработицы в столице всего 0,6%). Ее участие в решении финансовых проблем мегаполиса минимально: в прошлом году она обеспечила лишь 1% доходов бюджета.

При Владимире Путине по московскому пути пошел и Санкт-Петербург. По сравнению с 2003 г., когда питерским градоначальником стала Валентина Матвиенко, доходы городской казны выросли почти втрое, и в 2007 г. они могут достигнуть 208 млрд руб. “В городе реализуется кондовый командно-административный способ — перемещение крупных налогоплательщиков на берега Невы, вместо того чтобы по примеру других крупных европейских городов создавать нормальную среду обитания разных бизнесов”, — говорит Зубаревич.

СТОЛИЦЫ БУДУЩЕГО

Профессор Стокгольмской школы экономики Кьелл Нордстром, придумавший концепцию бизнеса в стиле фанк, предсказывает, что в будущем “мегаполисы заживут своей собственной жизнью”, а полунезависимые города-государства будут играть в истории такую же колоссальную роль, как и в Европе 500 лет назад. Выстоит ли Москва в борьбе с другими мировыми мегаполисами, зависит в том числе и от того, насколько умно она распорядится своими колоссальными ресурсами.

Самая авторитетная классификация мировых городов принадлежит сотрудникам исследовательской группы “Глобализация и мировые города” (ГМГ), работающей под “зонтиком” одного из самых молодых университетов Великобритании — Университета Лафборо. В 1999 г. Йон Биверсток, Ричард Смит и Питер Тейлор разбили 55 главных мегаполисов мира на три группы — в зависимости от того, насколько глубоко они вписаны в стратегию транснациональных корпораций. В группу “Альфа” вошли Лондон, Париж, Нью-Йорк, Токио, Чикаго, Франкфурт, Гонконг, Лос-Анджелес, Милан и Сингапур. Москва оказалась отнесена к группе “Бета” вместе с Сан-Франциско, Сиднеем, Торонто, Мадридом, Мехико, Сан-Паулу, Сеулом, Цюрихом и Брюсселем. В группе “Гамма” очутились Пекин, Шанхай, Рим, Стамбул — всего 35 городов1.

Что такое мировые города? “Они находятся в центре глобальной информационной сети и так называемой экономики знаний, — объясняет профессор Университетского колледжа Лондона сэр Питер Холл. — Их иерархия построена с учетом организационных структур транснациональных компаний в сфере передовых услуг”. Это оплоты постиндустриальной экономики: в них сконцентрирован бизнес, связанный с финансами, СМИ, образованием, здравоохранением, туризмом.

С 1999 г. много воды утекло, но, по мнению Холла, место Москвы в иерархии мировых городов не изменилось. Да, за восемь лет и жители, и город стали гораздо богаче. Но для перехода в высшую лигу этого недостаточно. “Москва остается мировым городом второго порядка, — согласна с Холлом один из авторов книги “Демографический потенциал Москвы”, старший научный сотрудник геофака МГУ Алла Махрова. — Чтобы конкурировать с такими центрами, как Лондон, Токио, Нью-Йорк, ей не хватает финансовой мощи прежде всего. И конечно, своих транснациональных корпораций — пока это только “Газпром””.

Пока Москва проигрывает гонку мегаполисов. Ее научный потенциал заметно деградирует. Если в 1996-1998 гг. по уровню цитируемости в ведущих научных журналах московские исследователи были на шестом месте в мире — после Лондона, Токио, Большого Сан-Франциско, Парижа и Осаки-Кобе, то в 1999-2001 гг. Москва съехала на восьмое место, пропустив вперед Нью-Йорк и Бостон, а в 2002-2004 гг. и вовсе вылетела из первой десятки, в которую прорвался Пекин2. По сравнению с первой трехлеткой научное производство (количество цитируемых публикаций) в Москве упало на 10%, при том что в других мегаполисах оно выросло в среднем на 13%. Неудивительно, что исследователи из ГМГ назвали российскую столицу “главным неудачником научной гонки”.

КАК КОНКУРИРУЮТ ГОРОДА

По расходам городского бюджета на душу населения Москва находится на уровне гораздо менее населенных столиц “старой Европы” — в одном ряду с Римом, Парижем, Мадридом. И намного опережает не только бывших союзников по социалистическому блоку и СССР (Будапешт, Бухарест, Киев), но и мегаполисы стран, которые вместе с Россией входят в группу BRIC: китайские Пекин и Шанхай, бразильский Сан-Паулу, индийский Дели. Пока большая часть средств просто проедается — расходуется на текущее потребление. Треть всех ассигнований тратится на социальные нужды, четверть — на содержание жилищно-коммунального хозяйства, 9% — на субсидии городскому транспорту. На образование Москва расходует лишь 13,6% бюджета. Для сравнения, в Нью-Йорке расходы на образование — главная статья городского бюджета (31%), при том что социалка съедает 30% расходов.

“Смысл конкуренции между мировыми городами в том, кто из них сможет привлечь больше ресурсов — финансовых и интеллектуальных, — говорит Махрова. — Где размещают свои штаб-квартиры транснациональные корпорации, туда стягиваются деловые функции высшего порядка”.

Механизмы конкуренции между мировыми городами изучены пока куда хуже, чем соперничество за людей и капиталы между городами внутри одной страны. Гарвардские экономисты Эд Глезер, Хосе Шейнкман и Андрей Шлейфер выяснили, какие факторы повлияли на успех одних и неудачу других американских городов в 1960-1990 гг.3 Население и доходы лучше всего росли там, где были низкий исходный уровень безработицы, высокая доля населения со средним или высшим образованием и готовность городского правительства брать долги (с последним критерием у московского правительства все в порядке). А вот размер бюджета на будущность города совершенно не влиял — возможно, потому, что политикам свойственно “головокружение от успехов” и высокие налоговые поступления редко расходуются с умом.

В другой работе Глезер с Джедом Колко и Альбертом Саисом показали4, что быстрее развиваются те города, которым удалось превратиться в “машины потребления”. Например, в 1980-е и 1990-е и во Франции, и в Америке быстрее прочих росли города, где было больше ресторанов и театров на душу населения. Один из основных выводов экономистов: городским властям не стоит сопротивляться неизбежному наступлению “диктатуры потребителя”, а попытки сохранить в городе промышленные предприятия приносят куда больше вреда, чем пользы, поскольку снижают его привлекательность для состоятельных горожан.

В московской мэрии явно не знакомы с этими работами — чего стоит эпическая борьба за сохранение производства на “Москвиче”. Но усилий по снижению привлекательности города оказалось явно недостаточно, о чем свидетельствует стабильный миграционный приток. “Демографически Москва развивается по совершенно другой траектории, чем остальная Россия, она активно отбирает для себя трудовые ресурсы со всей страны, — говорит Махрова. — Фактически самые креативные возрасты концентрируются в Москве”. По данным последней переписи, доля жителей в возрасте 25-34 лет достигает в столице 17,7% от общей численности населения, тогда как в среднем по стране доля этой “творческой группы” равна 13,9%. Причем ее численность к 2010 г., по оценке Махровой, может вырасти еще на 20 000 человек. Шансы прорваться в высшую лигу мировых городов у Москвы не потеряны — на нее работает вся страна.